Присцилла сидела за столиком в самом углу пиццерии и плакала. Она с трудом запихала в себя 2 из 6 кусков стоящей перед ней пиццы. «С помидорами, сладкой кукурузой, курицей и сыру побольше», - заказала ее Присцилла полчаса назад, едва сдерживая слезы. И как только она села за столик, слезы хлынули из глаз. Осознавая, какой плохой рекламой она послужит своей любимой пиццерии, Прис специально села в самый угол, чтобы остальные посетители смогли вдоволь насладиться своей трапезой.

Сейчас Прис уже немного успокоилась, но капельки воды продолжали катиться из глаз.

Прис взяла в руку третий кусок пиццы, посмотрела на него, скривила рот и обессилено опустила руку.

- Что – пицца становится вкуснее, если плакать и вздыхать? – напротив нее сел парень лет двадцати трех – двадцати пяти.

- Иди к черту, - тихо ответила Присцилла: меньше всего ей хотелось сейчас заводить новые знакомства.

Парень не почувствовал злобы в голосе Прис, поэтому никуда не пошел.

- В чем дело? Почему вы плачете? – спросил он.

- Не твое дело, - буркнула Присцилла. С одной стороны, ей хотелось, чтобы парень оставил ее в покое, а с другой – ей было жизненно необходимо кому-то выговориться.

- Да, наверное, не мое, - согласился парень. – Но может, я могу чем-то помочь?

Прис ничего не ответила.

- Меня зовут Ричард, - парень протянул Прис руку через стол.

Девушка не пожала руку, но представилась.

- Итак, Присцилла, что случилось? – с ноткой наглости спросил Ричи. Наглость явно была наигранной.

Присцилла терпеть не могла таких парней, поэтому ответила:

- Ты не мой психоаналитик, чтобы я перед тобой свою душу изливала.

- Согласен, - сказал Ричи, улыбнувшись. В этой улыбке не было ни наглости, ни желания затащить ее в постель. Простая доброжелательная улыбка. С такой улыбкой не знакомятся с девушкой – с такой улыбкой протягивают руку другу, когда он поскользнулся и упал. – Просто это не нормально, когда девушка сидит в темном углу, плачет и давится пиццей. Кстати, можно? – Ричи указал рукой на пиццу.

Присцилла кивнула и сквозь слезы улыбнулась. С такой непосредственностью просить у девушки поесть! Да, определенно, подружек у него много.

- Спасибо, - сказал Ричи, подхватывая кусок пиццы рукой. – Ну так, в чем проблема у девушки?

- В моей сестре, - ответила Присцилла и подняла глаза на парня. В глубине души девушка испугалась: он узнал ответ – и сейчас поднимется из-за стола и уйдет.

Но парень остался сидеть на месте. Он откусил немного от пиццы и спросил:

- Ну так в чем проблема в сестре? – на звуке «е» изо рта посыпались крошки. Это не было признаком грубости или невоспитанности – Ричи изо всех сил старался рассмешить эту плачущую девушку.

Присцилла фыркнула. На смех это походило мало, но она хотя бы перестала плакать.

- Ладно, это я просто дурачусь, извини, - сказал Ричи. – Может, расскажешь, что не так с твоей сестрой?

- С ней все не так. Главная наша с братом проблема в том, что мы появились на свет в этой семье. Знаешь, как нас зовут мать с сестрой? – Ричи отрицательно покачал головой. - Последыши, представляешь! Мать так и говорит: «И зачем я вас родила? Вы по всем параметрам своей сестре уступаете!» Айрин – так зовут мою сестру – у нее единственная и неповторимая. Она с ней с самого раннего детства бегала по всем кружкам и студиям. И записывала ее везде, где она могла бы добиться успеха. Ты себе просто не представляешь, сколько мать угрохала на это денег! А когда я года четыре назад попросила записать меня в студию рисования или Дэниел – это мой брат – лет в десять просил отдать его в баскетбольный клуб, мать сказала: не фига делать – сиди дома!

Ричи обратил внимание на тревожный знак в речи Прис: она называла свою родительницу матерью. Не нежным «мамочка», не даже нейтральным «мама», а строгим «мать».

- В детстве, когда мы с Айрин устраивали потасовки, доставалось от матери все время только мне. Вне зависимости от того, кто из нас виноват: я виновата – наказывали меня, Айрин виновата – все равно наказывали меня. И эта тварь Айрин все время этим пользуется: она находит мои секретные вещи и показывает их матери.

- Какие это секретные вещи? – спросил Ричи, доедая кусок пиццы.

- Ну, знаешь… - Прис замялась: она не знала, как сообщить об этом парню.

- Если не хочешь – не рассказывай. Может…

- Нет, я хочу рассказать, - перебила Прис. – В общем, с 11 лет я только и делаю, что «болела» разными парнями. Ну там Леонардо ДиКаприо, Элайджа Вуд и дальше по списку. И как свойственно каждой фанатке, я начинала собирать о них информацию, фотки, постеры – все, как положено.

- Айрин их находила? – догадался Ричи.

Прис кивнула:

- Потом она показывала их матери. Она устраивала истерику: на что я трачу ее деньги, хотя я с пятнадцати лет сама себе на карманные расходы зарабатывала. Потом кричала, что я попаду в ад, если не перестану поклоняться всяким золотым тельцам, хотя единственный по-настоящему верующая в нашей семье человек – это я. Ну и выбрасывала все в уничтожитель мусора. Айрин делала назидательное лицо и говорила: «Вот видишь, сотворять себе кумиров – это грех!» Мать гладила ее по голове или обнимала и говорила: «Чтоб больше я такого в своем доме не видела!» Начиная с Эштона Катчера, я стала хранить свои «секретные материалы», - Прис хмыкнула, - либо в своем школьном шкафчике, либо в ячейке хранения на вокзале, либо у лучшей подруги.

Прис замолчала.

- Ты все еще любишь Эштона Катчера? – спросил Ричи. Он уже доел пиццу и сложил руки в позу «примерный ученик».

- Ты что? – изумилась Прис. – Это же было 4 года назад! Я так долго никого не люблю.

- Ну и кого ты теперь прячешь от матери?

- Ты будешь смеяться, - ответила Прис.

- Нет, не буду, - пообещал Ричи.

- Будешь.

- Да говорю же – не буду, - Ричи поднял два пальца вверх: - Клянусь!

- Орландо Блум.

- Понятно, - выдавил из себя Ричи, прикрывая улыбку рукой, зажатой в кулак.

- Ну вот, я же говорила: ты будешь смеяться, - с ноткой обиды констатировала Присцилла.

- И какие гадости еще делала тебе сестра? – Ричи умел переводить разговоры на другую тему.

- Сестра только пользовалась гадостями матери. Это мать во всем виновата! – ответила Прис. – Айрин у нас самая умная, Айрин у нас самая красивая, Айрин у нас самая талантливая, - передразнила Прис. – Однажды Айрин пошла на кастинг для какого-то шоу. Ее не взяли – и она разбила вазу в комнате для прослушивания. А потом выскочила из комнаты и закричала на весь коридор: «Здесь давно все куплено! А вам, ублюдкам, - это было обращено к претендентам на роль в шоу, - я желаю поскорее сдохнуть».

Мать увела ее плачущую и приговаривала: «Я найду на этих бюрократов управу!» А через неделю мы пошли на кастинг для рекламы подростковой одежды. Режиссеру Айрин сразу не понравилась. Конечно, кому понравится девушка, которая вместе с мамочкой отпихивает локтями своих оппонентов и называет их при этом неудачниками. Зато режиссер усмотрел в толпе меня. То ли ему типаж мой понравился, то ли еще что… В общем он предложил меня в рекламе снять. А тут подскочила мать с Айрин: «Да вы что, мистер Шелдон, она же у нас умственно отсталая, к тому же – с врожденной глухотой на одно ухо». Сволочь! – не сдержалась Прис.

- А твой отец? – спросил Ричи, пораженный услышанным. – Твой отец что – просто спокойно на это смотрит?!

- Ага, - ответила Прис. – Он вообще на что угодно может спокойно смотреть, даже на тонущий «Титаник», взрывающиеся небоскребы и автокатастрофу, где все машины всмятку. Редкостный пофигист!

- А в службу социальной защиты ты не пробовала обращаться? – подал еще одну надежду Ричи.

- Пробовала, - со вздохом ответила Присцилла. – Но каждый раз, когда эта соцслужба нагрянет к нам в дом с «запланированной» проверкой, мать разыгрывает из себя заботливую наседку, а Айрин – ангела в человеческом обличье.

- Слушай, сколько тебе лет? - задал Ричи, казалось, совсем не относящийся к разговору вопрос.

- Девятнадцать, - недоуменно ответила Прис: ей тоже вопрос показался не в тему.

- Видишь, ты уже совершеннолетняя – ты же можешь от них съехать, - объяснил свой вопрос Ричи.

- Не могу, - безапелляционным тоном ответила Прис.

- Тебе жить негде? Или не на что?

Прис отрицательно помотала головой:

- Я не могу уехать. И дело тут не в материальных проблемах: я уже давно сама себе зарабатываю. Я не оставлю своего брата наедине с ними, - это слово Присцилла произнесла так, как будто каждая буква в ней была прописной. – Они же его живьем сожрут! Обычно они злость на мне вымешают. Но я сильная – меня надолго хватит. А вот сколько протянет мой брат, я не знаю. Я вообще не уверена, что он протянет хоть сколько-то. Дэниел, он… Дэн – для меня это все… Ближе для меня нет никого… - из глаза покатилась слезинка.

Ричи выждал несколько секунд и спросил:

- У вас с ним что-то вроде коалиции?

- Ага, - кивнула Присцилла, вытерев глаз кулаком, - коалиция защиты.

- У тебя есть друзья, которые могли бы тебе помочь?

Прис отрицательно покачала головой:

- У меня вообще нет друзей – с моей мамочкой они вряд ли заведутся.

Оба – Прис и Ричи – замолчали. Воцарилось неприятное молчание.

- У моего брата, - вдруг ни с того ни с сего сказала Прис.

- Что?

- Я хотела сказать, что если у меня нет и никогда не было друзей, то пусть они будут хотя бы у моего брата.

- А у него они есть? – спросил Ричи, пододвигая тарелку с пиццей к Прис.

Присцилла взяла кусок и ответила:

- Ага, у него есть лучшая подруга. Ее зовут Эмили. Однажды, когда я в очередной раз, скрываясь от гнева матери, сидела в парке и плакала (вот как сейчас), Эми нашла меня и долго-долго просидела со мной, пока я не успокоилась. А потом долго рассказывала о своем путешествии с родителями в Диснейленд. У Эми очень редкий дар – она умеет рисовать словами. Ну знаешь, она умеет рассказывать так, что ты видишь, что она рассказывает. Не представляешь, а видишь. А еще вместо «я» она употребляла «ты», и я становилась участником событий. После ее рассказа я, ни разу не побывавшая в Диснейленде, уже знаю, как он выглядит, и смогу там не потеряться, когда… если, - поправила себя Прис, - там окажусь.

- Можно вопрос?

Прис кивнула.

- Сколько ты уже так мучаешься со своей матерью и своей сестрой? – спросил Ричи.

- Сколько себя помню, - ответила Прис, дожевывая предпоследний кусок пиццы.

- Тогда почему именно сегодня? Почему именно сегодня ты сидишь и плачешь?

- Последнюю неделю стало совсем невыносимо. Айрин участвовала в кастинге для шоу «Popstars». Ну знаешь, это шоу для дебилов? – Ричи кивнул. – Как с такими жестоко искалеченными слухом и голосом стать звездой? – передразнила Прис. – Осуществление американской мечты, блин! Сегодня, когда Айрин собиралась на последнее прослушивание перед шоу, она спросила меня: «Как я выгляжу?» А на ней короткий красный топик, синяя юбка такой длины, что ее можно было совсем не одевать, и дурацкие полосатые гольфы выше колена. Ну я и ответила то, что думаю. «Как шлюха!» - ответила я. Видимо, она совсем не ожидала услышать от меня что-то подобное, поэтому была слегка в замешательстве. А потом взяла широкую плоскую тарелку и заехала ей мне по лицу. У меня из носа кровь пошла. Впервые в жизни. А брови стали красными. У меня до сих пор голова гудит! Вообще болит до невозможности.

- Ну это дело поправимое, - ответил Ричи. Он вытер руки о салфетку и пересел со своей стороны стола за сторону Присциллы.

- Что ты делаешь? – испуганно спросила девушка.

- Просто закрой глаза и доверься мне, - ответил Ричи.

Причин не доверять Ричи у Прис не было, поэтому она с готовностью закрыла глаза, не особенно надеясь, что он ей поможет.

Этому трюку Ричи научился у своей сестры еще лет пятнадцать назад. Тогда Трейси – так ее зовут – показала ему, как избавить человека от головной боли.

Ричи начал водить руками на расстоянии примерно сантиметра от головы Прис.

«Нет в этом никакой черной магии, - со смехом ответила Трейси на испуганный вопрос 8летнего Ричи. – Этот трюк основан на элементарном самовнушении».

Ричи поводил руками над головой Прис примерно с минуту.

- Ну как? – спросил он, когда Прис открыла глаза.

- Намного лучше, - удивленно и одновременно недоверчиво ответила Прис. Тупая боль перешла в щекочущую. Это тоже не доставляло особого удовольствия, но ее было гораздо легче терпеть. – Как ты это сделал?

- Это один из моих талантов, - ответил Ричи, скромно улыбаясь.

Глаза Прис вдруг засияли:

- Спасибо! – сказала она и резко обняла его руками чуть пониже грудной клетки и еще не совсем на поясе.

Ричи смущенно развел руками и обнял ее за плечи.

Ричи никак не мог забыть ту девушку, которую встретил месяца четыре назад. Это было как раз в день премьеры. Последний раз, когда он мог спокойно посидеть в пиццерии, будучи никем не узнанным. Он не сказал Присцилле, что на самом деле он еще пока не очень популярный, но очень перспективный певец. Ко времени той встречи в пиццерии он уже выпустил свой дебютный сольный альбом. За первые 7 дней диск бол продан в количестве 2 млн. копий. А потом его стали узнавать. Он стал знаменитостью. В его жизни переменилось все. Из никому не известного, пусть и симпатичного парня Ричи превратился в звезду первой величины.

За последние четыре месяца в его жизни не изменилось только две вещи: отношения с сестрой Трейси и воспоминания о плачущей в пиццерии девушке Присцилле.

Ричи хотел хоть как-то помочь Прис, но не знал как.

Когда Ричи рассказал об этом своему лучшему другу Скотту, тот ответил:

- Эта девушка просто разбудила в тебе до сих пор спавший отцовский инстинкт.

Ричи удивленно поднял брови:

- А такой инстинкт существует?

- Ну существует же материнский. Почему бы не существовать и отцовскому?

Сегодня Ричи предстояла встреча с семьей своей девушки Нелли. Все будет проходить под прицелом камер. Люди в прямом эфире смогут увидеть, что происходит в отношениях Ричи и Нелли. «А я тебя, кажется, предупреждала, - назидательно сказала ему по телефону Трейси пару дней назад. – Ты становишься известным – и твоя личная жизнь превращается в публичную».

Нелли победила в конкурсе “Popstars”, и агент Ричи настоятельно рекомендовал ему завести с ней близкое знакомство. Это наверняка повысит его рейтинг. Девушка была олицетворением всех моральных и нравственных норм общества. Нелли не курила, не употребляла спиртного и, тем более, наркотиков, не произносила нецензурных слов, не имела проблем с законом и, конечно же – в последнее время это стало жутко модным - сохраняла невинность до замужества.

- Знакомься, Ричи, это мой брат Дэниел, - Нелли указала рукой на темноволосого мальчика лет двенадцати. Мальчик со знанием дела протянул Ричи руку для рукопожатия, которое оказалось довольно сильным для такого хрупкого мальчугана.

- А... – мальчик будто споткнулся, - Нелли много о тебе рассказывала, - сказал Дэниел, отпуская руку Ричи.

Нелли опустила руку на голову Дэниела и одарила его своей потрясающей улыбкой. За эту улыбку регулярно голосовали телезрители шоу “Popstars”.

Нелли постояла в такой позе некоторое время, чтобы это смогла заснять камера, стоящая тут же. Ричи мысленно усмехнулся: «Не будь здесь камеры, атмосфера знакомства была бы совсем другой!»

Здесь, помимо РИчи, Нелли, Дэниела и телевизионщиков, находились и родители девушки.

Нелли открыла дверь в последнюю в коридоре комнату.

- А сейчас познакомься с моей сестрой, всеобщей любимицей, мозговым центром нашей семьи Присциллой, - сказала Нелли, отворив дверь полностью.

В повисшей тишине отчетливо были слышны мягкие шаги «мозгового центра». Через секунду из-за двери вышла невысокая стройная девушка лет двадцати в черной футболке с капюшоном, широких синих джинсах с карманами на коленях и с книгой в руках.

Девушка посмотрела в лицо Ричи и… выронила книгу.

- Здра… - Присцилла кашлянула, вытерла пересохшие губы и закончила, - …сте!

В отличие от Прис, Ричи не смог так быстро справиться со своим удивлением. Прошло около 15 секунд прежде, чем он смог выдавить в ответ: «Радпзнкмиться!». В глазах Нелли (или ее зовут Айрин?!) появилась тревога, а потом и зачатки ярости.

В голове Ричи моментально созрел план, как он мог всего несколькими предложениями помочь не только Прис, но и ее брату. Еще раз быстро обдумав все детали плана, сверив его с планом его агента (поднять его рейтинг) и решив, что последний не противоречит его собственному (репортеры от такой истории завизжат), Ричи сказал:

- Нелли, или вернее Айрин – так ведь тебя зовут на самом деле? – спросил Ричи. Нелли-Айрин бешено замотала головой. Ее мамочка повторила ее движения.

- В общем, Айрин, я не могу больше скрывать от тебя правду. И сейчас самое время тебе ее рассказать. Дело в том, что я уже очень долгое время встречаюсь с твоей младшей сестрой, - Ричи очень выразительно посмотрел на Присциллу, надеясь, что она догадается подыграть ему.

У этой девушки определенно были задатки актерского мастерства: мало того, что она смогла так быстро подавить удивление при встрече. Присцилла еще и довольно убедительно смогла сыграть его возлюбленную. Она уверенно двинулась к Ричи, на ходу глянув в камеру (не один парень там – на другом конце телевизионного кабеля перед своим телевизором – восхищенно присвистнул от ее глубоких карих глаз). Присцилла взяла его за руку и, повернувшись к сестре, сказала:

- Да, мы встречаемся уже почти год!

- Чтоооо?! – рот и глаза Айрин увеличились в размерах. – Ты, шлюшка, как ты могла себе такое позволить?!

Мать Айрин пихнула ее локтем в бок и кивнула на камеры. А потом заговорила своим приторным голоском, который Прис и Дэниел видели и еще долго будут видеть в своих кошмарах:

- И это благодарность за то, что мы для тебя сделали?

- А что вы для меня сделали? – спросила Присцилла, изобразив непонимающий взгляд. – За что я должна быть вам благодарна? За синяки и ссадины? За то, что после четырнадцати лет вы не купили мне ни одного предмета одежды? Или за то, что зовете нас с Дэном «последышами»?!

При своем имени Дэниел вздрогнул, а потом, глядя прямо в камеру, сказал:

- Мои родители и моя сестра нанесли моей психике непоправимый вред, от которого я смогу избавиться только к старости, - фраза походила на где-то прочитанную, а потом заученную, но правозащитники и социальные работники наверняка заинтересуются.

Ричи уже представил, как его агент, глядя в свой телевизор, потирает руки от удовольствия: это же форменный скандал! А Ричи больше беспокоился о Прис.

Он потянул ее за руку: на выход – здесь нам больше делать нечего. Присцилла и Ричи медленно пошли по коридору, взявшись за руки. За ними последовал Дэниел: он хоть и был еще маленьким, понимал, что больше жизнь в этой семейке Адамс ему не грозит.

Через несколько секунд под неустанным прицелом камер эти трое покинули коридор. Лицо отца Прис мгновенно перестало быть радушным (видимо, такую роль отвела ему Айрин в этом маленьком спектакле) и вернулась к своему обычному состоянию «ничего не вижу, ничего не слышу». Мать яростно сжала кулаки.

Айрин с надеждой посмотрела на камеру (может, запись можно стереть?), но…

ЭТО БЫЛ КОНЕЦ!